// На прошлой неделе

— Улыбнись, мальчик мой, жизнь продолжается — из уст матери это прозвучало, как приговор.

Ричард умер. После нападения, которое произошло в сентябре, он был вынужден переселиться в свою первую органическую оболочку. Кремация, которую он сам себе организовал — последнее, что клеймом отпечаталось в его эоне. Байден не помнил ничего из того, что было в октябре, ноябре, декабре, и, уже тем более, он не помнил, как его застрелили в прямом эфире собственного шоу. Резервная копия, из которой его воскресили, была сделана почти полгода назад. Полгода, которые словно просто вырезали из его жизни, будто их и не было вовсе. Полгода... кто знает, сколько всего могло произойти за это время? Вероятно, он этого так и не узнает.

Переехать в семейный особняк на какое-то время казалось Ричарду правильным решением. Здесь он был не один — в его подавленном состоянии даже компания матери, Шарлотт, не казалась такой удушающей, как обычно. В первые недели после воскрешения он изучал все, что было найти о нем в интернете за последние несколько месяцев — от статей и собственных твитов до выпусков «Good morning, Detroit!» и злополучного прямого эфира 3-го января. Последнее, казалось, произошло вовсе не с ним, а с кем-то другим. Этого просто не было в его голове, как бы он не пытался вспомнить. С одной стороны, Дик чувствовал какое-то облегчение, что этот кошмар останется для него лишь видеороликом в интернете, но с другой, он был бесконечно зол, что лишился такого большого отрезка своей жизни.

— Ешь, Дик! Не заставляй кормить тебя, как маленького — излишняя забота матери начинала ему докучать - на следующей неделе у тебя первый эфир после смерти — Шарлотт показательно громко поставила чашку на обеденный стол — я записала тебя на стрижку на завтра, смерть — не оправдание тому, как ты выглядишь — после короткой паузы она продолжила — также я наняла тебе новую охрану, чтобы она не допустила ошибок прежней.

Все ее слова оставались лишь фоновым шумом, Дик не слушал. Ему было все равно на стрижки, охрану и прочую мишуру, не имевшей для него никакого значения. Даже умереть нельзя спокойно.

---

// 2 февраля, 2106

Толчок. Ричард проснулся от резкой остановки машины. Кажется, он проспал всю дорогу.

— Мы приехали, сэр — сообщил репликант за рулем. Его прежнего водителя Шарлотт тоже заменила — теперь и он, и телохранители были исключительно репликантами модели Nexus 9. Странно, что не 9.2 — наверняка мать пыталась выбить для него парочку. Сквозь замыленный после сна взгляд и тонированное окно электрокара Байден заметил небольшую толпу папарацци, очевидно, поджидавшей именно его возле главного входа в телецентр. Весь последний месяц, с момента воскрешения, он не покидал семейный особняк, так что наверняка за первые эксклюзивные снимки этим ребятам неплохо заплатят.

— Нам не сюда — ответил Дик — прямо и направо, через служебный въезд.

Он устал. От всего, что с ним происходило за последнее время. Если бы не контракт с NBC-Detroit, он бы так и не вышел из дома. По крайней мере, ближайший месяц. «Мы не можем снимать это шоу без его главного ведущего. Рейтинги падают, людям не интересно. Если ты хочешь валяться в постели — пожалуйста, но ты должен будешь возместить наши финансовые убытки.» Сумма была неоправданно большая, да и Шарлотт буквально выталкивала сына из дома, ведь Детройт должен знать, что у Байденов все под контролем... как и всегда.

Студию «Good morning, Detroit!» перенесли на несколько этажей ниже — ремонт после взрыва на верхних этажах все еще не был закончен. Сама студия тоже изменила свой привычный облик — красные цвета интерьера заменили на более спокойные приглушенно-синие. Фон за ведущими теперь украшала голограмма процветающего Детройта — прекрасная иллюзия, как и все в этом городе.

— Привет, Дик! Тебе идет новая стрижка! — из-за спины донесся знакомый голос Кэрол — Мы скучали.

Скучали. Еще одна иллюзия. Кэрол была репликантом и по совместительству соведущей утреннего шоу — она подавала Дику темы для шуток, а иногда и сама пыталась отшучиваться в ответ. Стоит признать, что юмор у репликантов так себе, видимо, как и у инженеров «Новы». Иногда Ричарду казалось, что Кэрол более человечна, чем другие репликанты и даже люди, хотя, скорее всего, он просто слишком привык к ней за годы существования шоу. Однако, Роуз, его личный репликант и ассистент, никогда не говорила, что скучает. Может быть Дик пропустил какие-то обновления? Хотя обычно Роуз получает их автоматически. Он обязательно проверит это когда-нибудь, потом... когда ему будет до этого дело.

---

Камеры готовы. Свет. Обратный отсчет.
Заставка. Аплодисменты массовки.

— Доброе утро, Детройт! — повернувшись на камеру, он фирменно улыбнулся — Вы ведь не думали, что я оставлю собственное шоу? Привет, мам, я знаю, ты смотришь! — зрителям никогда не устоять перед ним - Сегодня я предлагаю оставить все в прошлом! Уверен, я не единственный, с кем произошли дурные события, но, надеюсь, что в отличии от меня, вы хотя бы не умирали — скрасил горечь смехом, хотя ему совсем не смешно — Я официально объявляю 2 февраля днем чистого листа! У вас получится, я верю! — а вот и фирменное подмигивание — отправляйте твиты в dCOMM с хэштегом #ЧистыйЛист и расскажите нам, что вы оставляете позади сегодня! Самые интересные истории мы зачитаем сразу после прогноза погоды! Кэрол...

---

Ему хотелось принять душ. Смыть с себя всю эту фальшь, которая давалась сложнее обычного. Ричард любил свою работу, но он еще не был готов. Чистый лист — какой бред. Он точно не был готов к выходу в свет, к этому эфиру, к самому только нахождению в этом здании. Теперь он думал о том, как попасть на верхние этажи, туда, где его недавно убили. Быть может ему удастся разблокировать незаписанный фрагмент памяти и он все вспомнит?

Не сегодня.
Эфир окончен. Пора домой.